Издали город как будто из чистого золота.
Ближе подходишь – все камни обветрены временем.
Город щита и пращи, город арфы и молота
с неба, должно быть, пшеничным покажется семенем.

Значит, оно прорастет, обернется колосьями;
значит, на Пасху они превратятся в опресноки.
Надо века отделять от мясного молочное –
не для себя – для того, чтоб Господь не побрезговал.

Но даже здесь не могу превратиться в законника:
дух мой не в силах найти сочетания с буквою.
Но не Твоею ли волею, где-то в Сокольниках,
я безнадежно отбился, мой Боже, от рук Твоих?

Кто же теперь я? Пришелец из Третьего Рима?
Я у незримого остановился порога…
Даже второго не будет Иерусалима –
так же как Бога